М. Н. Гаврилов - Жизнь и учение Льва Великого
Итак, Христос, подобный нам и равный Своему Отцу, а потому, как Богочеловек, являющийся истинным архиереем, установил, в лице апостолов пастырей, которым Он доверил попечение о Своем стаде. Но из них Он избрал Петра, чтобы возложить на него особое служение: говорить и начальствовать именем Христовым, чтобы обеспечить незыблемость веры и, таким образом, победу Церкви над язычеством и над ересями, и отразить все нападения сатаны. Петр начало и в этом смысле, начальник или князь Церкви.
Нужно, однако, чтобы прочность, незыблемость и неповрежденность веры сохранялись всегда. Как же будет возвещаться и защищаться эта вера, основание Мистического Тела Христова, после Петра? Сохраняется ли она ныне и сохранится ли она и в будущем, раз ап. Петр уже окончил поприще своей земной жизни? На эти вопросы учение св. Льва дает совершенно ясный ютвет: да, сохранится, ибо св. ап. Петр всегда будет непоколебимо исповедовать возвещенную им однажды правую апостольскую веру, он никогда не перестанет утверждать своих братьев. «Прочность той веры, которую Христос восхвалил в князе апостолов, — постоянна; как пребывает то, во что Петр уверовал во Христе, так пребывает и то, что Христос установил в Петре… Блаженный Петр не покинул принятого им кормила Церкви».[8]. Это вечное Петрово исповедание совершается ныне устами преемников Верховного Апостола, римских епископов. Папа — преемник св. ап. Петра, и он наследует вое Петровы преимущества. Первенство, которое ему дается около гробницы того, кто был первым епископом Рима, есть для него служение.
Папа не перестает оставаться человеком и, как таковой, всегда подвергается нападениям зла, с которыми он должен неустанно бороться и в себе самом и вне себя — в мире. Поэтому верующие всегда должны молиться за него. Но Божественное могущество Христа всегда подает ему Свою помощь, как и св. ап. Петру. Вера Петрова будет поэтому всегда возвещаться в мире, и ничто не сможет ослабить, исказить или победить эту веру, — ни цепи, ни тюрьмы, ни народные волнения, ни угрозы царей.
Можно ли, при этом, предположить, чтобы с кафедры Петровой возвещалось ложное, неправославное, еретическое учение? Очевидно, нет. Ясно поэтому, что учение св. Льва не только положительно содержит в себе утверждение безошибочности римского епископа в делах веры и нравственности, но и прямо опираются на веру в эту безошибочность.[9]
Будучи, таким образом, непогрешимым хранителем, исповедником и истолкователем святой истинной православной веры Христовой, папа является главою всех Церквей. Он — не только безошибочный учитель веры, но, кроме того, и верховный правитель всей Вселенской Церкви, — от него зависит окончательное решение всех вопросов, как вероучительного, так и дисциплинарного порядка. На нем лежит попечение о всех поместных церквах. Из всего этого вытекает, что всякий, удаляющий себя от общения с Римской церковью, ставит себя вне Мистического Тела Христова, вне Церкви; что всякий, не повинующийся Апостольскому, то есть Римскому Престолу, не хочет подчиняться и блаженному апостолу Петру; что всякий, отвергающий власть и первенство св. ап. Петра, ничуть не может уменьшить его достоинство, но, надменный духом гордости, низвергает самого себя в преисподнюю. Так учил св. Лев. Впрочем, если бы кто‑нибудь сказал ему, что это е г о учение, то он, как справедливо замечает один православный автор, «без сомнения, стал бы сильно протестовать».[10] Все дело в том, что, действительно, ничего нового в учении св. Льва о главенства римского епископа не было. Св. Лев лишь ярче и полнее выразил то, чему учили задолго до него. Это учение не было его учением, — ото было выражением древнего апостольского предания. Известнейший знаток вопроса, протестантский ученый М. Зои, говорит, что уже задолго до IY века Римская Церковь имела попечение обо всех церквах. Крупные церковные вопросы, поставленные во втором и в третьем веках, «нашли свое разрешение в Риме для всей Церкви». Уже в эти первые века христианства «Рим — глава Вселенской Церкви, а без Рима Церковь — уже не Церковь. Отдельные поместные -общины принадлежат ко Вселенской Церкви только через единение с Римом». [11] К этому следует добавить, что то же отвадится и к восточным церквам, со стороны которых никогда никакого законно обоснованного протеста против, римского главенства не было. Спорили против него одни только еретики. [12]
Но и догматическое учение Католической Церкви о верховной власти пап, так, как юно было формулировано на Ватиканском Соборе к 1879 г., тоже не было «новшеством», как это многие думают. Проф. Болотов прямо говорит, что в учении св. Льва «на юридической почве были уже даны все прерогативы римского епископа, какие потом были утверждены на. Ватиканском Соборе».[13] Вся деятельность св. Льва должна оыть изучаема и объясняема с свете этого учения. Главным полем этой деятельности был Восток.
Положение дел на Востоке. Императорская семья. Феодосии и Пульхерия.
После смерти императора Аркадия (1–го мая 408 г.) императором стал его сын, восьмилетний Феодосии II. С 313 г. управление государством фактически перешло в руки его сестры, Пульхерии, бывшей на два года старше своего брата. Богато одаренная от природы и прекрасно образованная, Пульхерия обладала и высокими христианскими добродетелями. Уже в ранней юности она дала торжественный обет остаться навсегда девою. Дворец превратился как бы в монастырь, где она и другие две принцессы проводили свое время в молитве, в занятиях науками и в рукоделии. Сама же Пульхерия подвергала себя особо тяжким подвигам и трудам умерщвления плоти. При этом она пламенно занималась воспитанием брата, стараясь приучить его к молитве и внушить ему любовь к Церкви, Неустанно занималась она также и государственными делами, оставаясь скромной и смиренной пои осуществлении самых важных решений и действий неограниченной власти, которая ей фактически принадлежала: все заслуги в удачном исходе того или другого правительственного мероприятия, она относила к брату, всеми силами стараясь укрепить его авторитет.
Что касается Феодосия, то, в отличие от своей сестры, он не обладал ни твердой волей, ни определенностью убеждений: это был добрый, но слабохарактерный человек, легко поддававшийся посторонним влияниям. Феодосию был 21 год, когда он, под влиянием сестры, женился на дочери афигаскато софиста Леонтия, красавице Афеваис, умной и разносторонне образованной девушке. Афенаис была язычницей; ее крестили и дали ей имя Евдокии. От брака с Феодосией у нее родилась дочь Бвдоксия, которая впоследствии (в 437 г.) вышла замуж за западного императора Валентиниана.
Разлад.
Около 440 г. значение Пульхерии начинает падать; император попал под влияние евнуха Хрисафия, который вскоре стал главным камергером и получил господствующее положение в государстве. Устранение Пульхерии было вызвано отчасти также и разладом между нею и невесткой, которой давно уже была не по сердцу преобладающая роль сестры императора. К этому примешивалась и религиозная рознь: Феодосии и его жена, с самого начала сороковых годов, стали ревностными монофизитами (см. ниже), тогда как Пульхерия всегда оставалась строго православной.
Однако, и Феодосии с Евдокией не сумели ужиться; они разошлись, и Евдокия, покинув столицу, поселилась в Иерусалиме.
Около 447 г., вследствие интриг Хрисафия, Пульхерия тоже должна была уехать из Константинополя: она поселилась в Гебдомоне, прекрасном столичном предместье, на берегу Мраморного моря. Здесь она жила, погруженная в молитву, молчание и дела благочестия.
Хрисафий.Хрисафий завладел всем. Это был всесильный фаворит, пользовавшийся неограниченным доверием императора. Он был властолюбив, энергичен, злопамятен, жесток и жаден.
Церковные дела. — Несторианство.
В царствование Феодосия II появилось несторианство, ересь, получившая свое название от имени ее основателя, Нестория, ставшего в 428 г. Константинопольским архиепископом.
В Священном Писании есть места, в которых об Иисусе Христе говорится уничижительно, как будто Он — не Бог. (Напр. Мф. 11, 27; 16, 13; 27, 46; 28, L8; Мк. 13, 32; Лк. 2, 52; Ио. 6, 37; 11, 34; 12, 27–28; 14, 28; 17, 5). Еретики–ариане, отвергавшие Божественную природу во Христе, основывали на этих местах свое лжеучение. Чтобы опровергнуть их еретическое перетолкование, православные отцы Церкви объяснили, что все подобные изречении относятся исключительно к человеческой природе Христа. Но если Христос одно говорил и возвещал, как человек, а другое, — как Бог, то не следовало ли отсюда, что две природы: — человеческая и Божеская были в Нем разделены? Так именно и понял дело Несторий, который учил, что Иисус Христос не был Богочеловеком, а лишь Богоносцем,: от Девы Марии родился не Бог, а только одежда, которая должна была облекать Сына Божия, храм, в котором Он имел обитать. Пресвятая Дева Мария не может называться Б о г о родящей, а должна называться X р и с т о родицей. Из всего этого вытекало, как будто, что, до учению Нестория, во Христе было д в а лица — Бог и человек. На это Несторий пытался возражать, но неудачно: он говорил, что признает общение Божества и человечества во Христе, и назвал это общение с о п р и к о с н о в е н и е м. Таким образом, Несторий и его последователи, православно различая во Христе две природы — Божескую и человеческую, пришли, вместе с тем, к еретическому утверждению, признавая в Нем два отдельные одно от другого, хотя и «соприкасающиеся» существа, два лица, вместо одного Лица Богочеловека. Но такое учение уничтожало веру в действительность Искупления: если страдавший на Кресте Человек не был ипостасно соединен с Богом, то–есть не был соединен с Ним в одном Лице, то такой человек, хотя бы он и был высшей праведности, удовлетворить правде Божией, искупить людей не мог. Но. отрицание Искупления обозначало и отрицание всего христианства.
